Бывает, идешь по своим взрослым делам, а потом — бац — и ты уже не уверенный в себе человек, а провинившийся ребенок. Это знакомое многим чувство возникает при встрече с представителями старшего поколения: строгая учительница в памяти, осуждающий взгляд врача в поликлинике, суровая продавщица в магазине. И наоборот: молодая сотрудница в той же теплосети — и дышится уже легче. Чаще всего здесь мы сталкиваемся с классическим переносом — бессознательным переносом на незнакомых людей чувств и моделей поведения, которые когда-то принадлежали нашим родителям, учителям.
Но сегодня мне хочется подумать не о нашей реакции, а о них. О поколении наших мам и пап, бабушек и дедушек.
Крайние из них — дети войны и послевоенного времени. Для их мира понятия «чувства» или «самовыражение» просто не существовали. Речь шла только о выживании. Их собственные родители, жившие в режиме постоянной угрозы, не могли говорить ласковых слов — не потому что не любили, а потому что все ресурсы уходили на то, чтобы защитить и накормить. Их любовь выражалась не вербально, а через действие: связать носки, отвести за руку в сад, дать лекарство.
Наши родители росли с людьми действия. Но на их долю выпало уже другое время — время жесткой социальной оценки, необходимости следовать стандартам, страха отличаться от коллектива. Их собственный выбор был ограничен, а ценность «быть как все» — крайне высока.
Как же им принять нас, своих детей, которые поступают как хотят, сами принимают решения, самовыражаются и зачастую живут для себя? Их установка «как бы чего не вышло» и наша «я так чувствую» говорят на абсолютно разных языках, воспитанных разными эпохами.
В моей практике есть удивительное наблюдение: когда клиенты начинают исследовать и представлять себе тот мир, в котором жили их родители, бабушки и дедушки, — мир действий, а не слов, мир выживания, а не рефлексии, — многие обиды начинают рассасываться.
Становится ясно: не дали не потому что не хотели, а потому что не знали, не могли. Не говорили ласковых слов и не прислушивались к чувствам,потому что не знали как. Они хотели для нас лучшего, но с точки зрения своей парадигмы: безопасность и стабильность. Они не виноваты, что время поменялось
Комментарии