С начала пандемии COVID-19 в 2020 году многие люди по всему миру начали замечать, что с восприятием времени стало происходить что-то странное. Оно будто застыло. Поток жизни прервался, обычная смена событий сменилась рутиной, а границы между днями, неделями и годами размылись. Казалось, будто «настоящего» больше не существует, или оно стало каким-то плоским, неразвивающимся.
Позже, с началом военных конфликтов в разных странах и других глобальных кризисов, это ощущение усилилось, особенно у тех, кто столкнулся с прямыми или косвенными последствиями насилия и нестабильности. У одних появилось чувство, что жизнь с 2020 как будто не принадлежит им. У других — что эти годы вообще невозможно вспомнить: будто они выпали из общего рассказа о жизни.
Психологи и исследователи называют этот феномен по-разному. Встречается термин «выпавшие годы» (lost years) — о периоде, в котором сложно найти личные смыслы. В травматерапии есть выражение «замороженное время» (frozen time), часто описывающее переживание посттравматического отклика, когда время замирает, а человек как будто живёт в одном и том же дне. Некоторые специалисты используют выражение «хроническая временная дезориентация» — ощущение, когда сложно точно определить, какой сейчас год, сколько тебе лет «внутренне» или сколько времени на самом деле прошло. Есть и более образное описание: «переход без перехода» — ситуация, когда человек формально прошёл важные жизненные этапы (выпуск, рождение детей, смена страны, взросление), но эмоционально так и не прожил их.
Почему это происходит? С одной стороны, речь идёт о коллективной травме и нестабильности, которая продолжается уже несколько лет. Пандемия, локдауны, изоляция, война, климатические и социальные потрясения, ощущение неопределённого будущего — всё это разрушает прежнюю структуру времени, основанную на планировании и последовательности. С другой — мы потеряли множество повседневных ритуалов: путешествия, праздники, встречи, живое общение. Без них дни начинают сливаться, становятся однообразными. А события, которые раньше отмечались торжественно (дни рождения, свадьбы, выпускные), теперь происходят в Zoom или теряют своё значение на фоне глобального стресса.
Цифровизация жизни усиливает этот эффект: перемещение активности в экраны разрушает границы между реальным и виртуальным временем. Мы не проживаем моменты — мы их пролистываем. А психика в условиях перегрузки нередко включает защиту: заморозку времени, чтобы не разрушиться от переизбытка неопределённости.
Что может помочь? Во-первых, признание того, что это не «твоя личная проблема», а закономерная реакция на ненормальные условия. Во-вторых, восстановление связности времени через телесные и символические практики: наблюдение за сезонами, ведение дневников, создание своих ритуалов и праздников. Это могут быть как возвращение к забытым привычкам, так и создание новых — «непраздничных праздников», временных маркеров, которые не зависят от внешней стабильности.
В нарративной практике работа с этим переживанием может стать важной частью возвращения к себе. Практики, связанные с восстановлением истории, помогают увидеть: даже в «выпавшие» годы происходило движение, просто оно шло иначе.
Можно задавать себе (или клиенту) вопросы: В какой момент ты почувствовал, что время замерло? Какие твои ценности оказались на паузе? Что удавалось сохранить, несмотря ни на что? Какие тонкие нити связывали тебя с жизнью в это время?
И наконец, главный вопрос, который может стать началом перемен: Какие ритуалы и способы отмечания времени есть у вас сегодня? Хочется ли их пересмотреть? Если да, то какие новые формы могли бы тебе подойти?
Комментарии